Попаданец со шпагой - Страница 22

Доктор до удивления был похож на своего коллегу из "Формулы любви", мастерски сыгранного Леонидом Броневым. Я про внешность, конечно. Никаких хохмочек в стиле того деревенского врача из знаменитой комедии мой новый знакомый не отпускал. Но внешне был похож очень: невысокий, коренастый, лысоватый ну чисто "папаша Мюллер", как ассоциировался Броневой у большинства людей моего поколения.

Потягивая вино, я на протяжении часа впаривал этому добрейшему человеку всякую ерундовину о своей "жизни в Америке". Рассказывал, в первую очередь, естественно, про тамошних змей, про травы и деревья, про образ жизни колонистов. Вроде бы нигде не прокололся. Ну и закинул удочку: рассказал, что с детства занимался в аптеке нашего посёлка химией. Клюнуло сразу! Мой гостеприимный хозяин просто расцвёл на глазах:

- Вадим Фёдорович! А не желаете осмотреть мою лабораторию?

- С огромным удовольствием! - изобразил я удивлённое восхищение, - А у вас и лаборатория имеется?

- Разумеется, разумеется, - засуетился доктор, - мне ведь самому и аптекарем быть приходится в этой глуши. Да и скука зачастую такая, что только естествознанием занимаясь себя от отупения спасти можно. Прошу, прошу...

А я зря беспокоился. "Стекло" в лаборатории сельского доктора-аптекаря было вполне на уровне. Очень даже неплохая посуда для примитива, который меня и интересовал. В общем одна проблема отпала: я до этого жутко беспокоился на предмет "глиняных горшков", в которых придётся проводить эксперименты и подыскивать пропорции для своих "ништяков".

- Да у вас просто шикарная лаборатория, Филипп Степанович! - я щедро сыпал комплиментами, - Никакого сравнения с той, в которой я работал в Орегоне. Какая аппаратура! Какая посуда! Примите моё восхищение! Только настоящий учёный мог такое организовать!

Славный доктор просто "растворился" в потоке лести, который я на него обрушил.

- Да полноте, Вадим Фёдорович, простая деревенская лаборатория.

- Ну да! - Простая! Я себе представляю, в какую сумму вам всё это обошлось!

- Так не всё сразу куплено. Годами, понемножку, - щёки доктора слегка заалели, но было видно, что моё восхищение доставило ему несомненное удовольствие.

Я продолжил осмотр "экспозиции": микроскоп имеется и это радует, печь - тоже здорово, реактивов на полках немерено, но на этикетках, блин, латынь - формулы ещё не скоро придумают, хотя вроде бы Дальтон уже к этому времени свои кружочки предлагал использовать. Ладно, разберёмся.

- Филипп Степанович, - перешёл я потихоньку к главному, - не хотите полюбопытствовать на металл, который я вывез из Китая? Уверен, что вы такого не видели.

- С удовольствием! - у моего собеседника заискрились глаза.

Я вытащил из кармана прихваченную с собой алюминиевую ложку и протянул Бородкину. Тот, конечно, не преминул взять и внимательно рассмотреть предмет.

- Действительно, удивительный металл: не серебро, не олово - слишком лёгкий.

- Самый лёгкий из встречавшихся мне. И очень мягкий, почти как свинец. Можете, кстати попробовать согнуть ложку. Смелее.

Алюминий, разумеется, легко поддался даже небольшому усилию рук доктора, а я, развивая успех от демонстрации, продолжил:

- Но самое удивительное: я обнаружил, что этот металл растворяется не только в кислотах, но и в щелочах. Причём весьма активно. У вас, вероятно, имеется щёлочь? Убедитесь.

Не выпуская ложки из рук, Филипп Степанович проворно подошёл к полке, набулькал раствора в стакан и, опустив в него ложку, жадно смотрел на результаты. Всё произошло, как и ожидалось: сначала на поверхности металла появились редкие пузырьки, потом их тонкие струйки стали весело подниматься к поверхности раствора, а через минуту в стакане уже бурлило.

Пожалуй, хватит бы уже... Он мне так всю ложку ухайдокает. Хотя понять его можно: решил, хитрец, побольше нового металла растворить, чтобы потом его соединения исследовать. Понимает, что раствор я с собой не заберу.

- Филипп Степанович, я вам собираюсь кусочек этой ложки оставить, если вам интересно, конечно - у меня ещё немало данного металла. Хотите?

Если бы я подарил доктору золотой слиток размером с кулак - вряд ли он пришёл бы в больший восторг.

- Вадим Фёдорович! Вы не шутите? Вы в самом деле согласны оставить мне для исследований кусочек ложки?

- Можете не сомневаться.

- Буду перед вами в неоплатном долгу. Просите что угодно - все, что в моих силах - к вашим услугам.

Вот опять есть возможность разжиться деньгами, и опять воспользоваться ей никак нельзя. Подарок должен быть подарком. Даже если за него заплачена самая ничтожная сумма, он таковым быть перестаёт. Увы. Психология-с.

- Да оставьте. Ничего вы мне не должны. Вот только...

- Да? - доктор слегка напрягся.

- Как вы считаете, стоит показать его кому-то из учёных-химиков? У вас есть такая возможность?

- Несомненно стоит, даже обязательно. А в Пскове у меня есть хороший знакомый, доктор Клаус. Через него можно смело отправить образец в Академию Наук.

- Было бы здорово! И ещё... Хотелось бы посоветоваться с образованным человеком.

- Почту за честь оказаться вам полезным, если, конечно, смогу помочь.

- Понимаете, мы жили на побережье, леса было немного и поташ для варки мыла и разных других целей, получали из золы морских водорослей - этого добра на берегу хватало. Однажды я помогал хозяину лаборатории и случайно пролил серную кислоту на золу - от неё тут же поднялся лёгкий дымок фиолетового цвета.