Лёгкая смесь облегчения и обалдения от увиденного в комнате, после того как меня пригласили внутрь. Слава Богу! Ни я не рехнулся, ни помещичья дочка феноменом не является: за роялем находилась Наташа. Анастасия Сергеевна сидела в кресле и только слушала.
Вот сейчас бы сюда нашего французского друга. Пусть бы полюбовался и послушал как псковская крестьянка по клавишам наяривает. Неужели он раньше этого не видел и не слышал? Или просто задуматься не хотел?
- Прошу прощения за поздний визит, Анастасия Сергеевна. Просто услышав звуки музыки, я забеспокоился: вам ещё рано играть на фортепиано.
- Благодарю за столь трогательную заботу, но как видите, причин для беспокойства у вас нет, Вадим Фёдорович.
Мне показалось или Настя действительно была рада моему появлению? Даже думать боюсь. Но какое приветливое у неё лицо...
- Если вас не раздражает Наташино исполнение, то приглашаю вас присоединиться.
- Да Господь с вами! Я был уверен, что это играете вы. Потому и обеспокоился - вам ещё не стоит напрягать руку. А тут... Моё восхищение Наталье!
Лёгкий румянец, улыбка и благодарный взгляд Настиной горничной, засвидетельствовали, что у меня появился ещё один "союзник" в этом доме.
- А вы сами не музицируете, Вадим Фёдорович?
- Увы. Только пою. Под гитару.
- В самом деле? - глаза у девушки разгорались, прошу прощения за каламбур, прямо на глазах. - Не исполните что-нибудь? Я вас очень прошу!
- Ну разве можно отказать такой очаровательной девушке, - не стал ломаться я. - А гитара найдётся?
Вот что-что, а охмурять женщин стихами и романсами я всегда умел. Даден мне от Бога и природы очень неплохой баритон. Ну и медведь, пытаясь наступить мне на ухо, промахнулся. Вот так получилось.
С гитарой, правда, сложнее - только самый примитив, ну или чуть выше. Но смогу. Даже на местной, незнакомой.
Слегка потрынькал струнами, настраивая принесённый инструмент и начал свою "коронку":
Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые...
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица давно позабытые.
Ох, простите, Иван Сергеевич. Упёр я ваш текст внаглую. Но не вы первый в этом веке из мной ограбленных...
Вспомнишь родные, нежные речи,
Взгляды так жадно, так часто ловимые...
Первые встречи, последние встречи,
Милого голоса звуки любимые...
Обычно, когда пою, уподобляюсь токующему глухарю - слышу только себя и ни на что вокруг не обращаю внимания. Ну почти ни на что, конечно, посмотреть на реакцию слушающих хочется. Вот и сейчас мельком взглянул на Настю и очередной раз поразился: как хороша!
И в очередной раз возникло недоумение почему эта девушка обладает такой... Да нет, не красотой. Я уже говорил, что ничего особенного в её лице не было. Не дурнушка, но отнюдь и не красавица. И тем не менее... Какая-то непонятная притягательность...
И тут кажется, понял: её лицо очень красиво "живёт". Именно ЖИВЁТ. Когда она говорит, смеётся, улыбается. Даже сейчас лицо практически неподвижно, всё во внимании к моим руладам, только веки и ресницы подрагивают... Но что-то неуловимое показывает эмоции, которые бурлят в этой очаровательной головке.
Всё-таки, хоть ты тресни - женскую красоту и очарование не определяет только анатомия. Уж я-то в школе насмотрелся на девиц девяносто-шестьдесят-девяносто, которые категорически не умели владеть своим телом, столь щедро выделенным им матушкой-природой - идёт такая вся из себя модель, но мужской глаз совершенно не цепляет.
И наоборот - вроде совершенно ничего особенного, но двигается с такой потрясающей грацией и женственностью, что голова, совершенно против воли разворачивается вслед как зеркало радиолокатора.
И с лицом то же. Зачастую и личико милое и глаза антилопьи (в хорошем смысле), но столько в этих глазах пустоты...
И наоборот: ну вообще никакая девчонка, а вот что-то есть в этих неярких глазах обрамлённых недлинными ресницами такое, что зачастую сожалел: "Где мои семнадцать лет...".
Вспомнишь разлуку с улыбкою странною,
Многое вспомнишь родное, далёкое.
Слушая говор колёс непрестанный,
Глядя задумчиво в небо широкое...
Медленно замолкала последняя тронутая струна. В молчании. Только когда утих последний звук, "выщипанный" мною из инструмента, Анастасия лёгким восхищением (как мне очень хотелось считать) произнесла:
- Чудесно! Никогда раньше не слышала. Очень непривычно и очень красиво.
- Не заставляйте меня краснеть, Анастасия Сергеевна, - начал я показательно скромничать. - Красивый романс, но ведь не мой же...
- А чей? Кто автор?
- Нууу! Откуда же я знаю? Услышал в дороге, понравилось, запомнил. Моей заслуги никакой.
- Что вы! Вы же так замечательно спели!
- Песню не делает её исполнитель. Он лишь инструмент в руках её автора. Вы не согласны?
- Пожалуй, да. Но ведь и инструменты бывают разные... А у вас ещё есть такие необычные песни?
- Надо вспомнить. Но, с вашего позволения, не сегодня. Я ведь вообще заглянул сюда, беспокоясь за вашу руку. Уж никак не собирался "давать концерт". Прошу простить за вторжение.