Попаданец со шпагой - Страница 99

То есть с одной стороны, стрелять нужно залпами, а с другой - не выжить личному составу батареи при залповом огне - перетравятся газами к едреней фене.

И осколочным действием нужно что-то делать. Картечь - тяжеловато будет. Наверное, насечённые железные полоски стоит вокруг боевого заряда намотать.

Надо будет всё это с подполковником обсудить.

По дороге обратно этим и занимались. И не ограничились: приехав на "базу" мы тут же засели за чертежи Александра Дмириевича часа на три. Просидели бы и больше. Но под вечер в кабинет начальника "шарашки" заявился один из караульных:

- Так что прощения просим: у ворот какой-то мужик к господину штабс-капитану...

Тихон! Неужели добрался?!

- Александр Дмитриевич! - вскочил я со стула. - Вероятно это мой слуга. Разрешите?

- Ну конечно, Вадим Фёдорович, ступайте. Только... Да на вас лица нет! Вы из-за слуги так разволновались?

Я выскочил из кабинета подполковника, не успев ответить.

Все-таки, даже очень хорошие люди - дети своего века. Засядько совершенно искренне был удивлён, что меня так взволновало прибытие "какого-то мужика". И ведь не объяснишь же...

Тихон здорово похудел и выглядел не очень бодро, если что - не поленюсь к мельнику заехать и переставить на уши всю его семейку...

- Здравствуй, Тихон! Как добрался? - как мне хотелось обнять этого славного человека, но не поймут ни находящиеся рядом солдаты, ни он сам.

- Здравия желаем вашему благородию! Добрался вот потихоньку, - было видно, что он слегка не в своей тарелке.

Ну да ладно - позже разберёмся. Я приказал пропустить прибывшего и провёл в свою "келью".

Хорошо, что после стрельб Засядько распорядился вне срока баню протопить - Тихону она явно сейчас кстати будет.

- Как рана? Всё в порядке?

- Благодарствуйте, Вадим Фёдорович, всё зажило, рука почти свободно работает.

- А почему исхудал-то так? Неужто денег, что я оставил, не хватило? Или эти Петряковы...

- Нет, ваше благородие, у мельника меня хорошо кормили. Слова худого про эту семью не скажу. И ни копейки, сверх того, что вы оставили хозяину, не взяли.

- Так в чём же дело? У тебя же достаточно денег было.

- Обшептали меня, ваше благородие. На первом же постоялом дворе. Хорошо хоть бумагу, что вы оставили, не увели. Вот пять дён и добирался почти не снедавши.

Ни черта себе! Пять дней не есть!

Я быстро метнулся на кухню и распорядился насчёт ужина. Лёгкого ужина. Помню, что после длительной голодовки наедаться не стоит.

После того, как мужик умял половину отведённой пайки, отобрал то, что осталось и отправил слугу в баньку - пусть пропарится-прогреется. А доест попозже.

Сам тем временем решил вопрос с его проживанием.

Три дня ушло на "акклиматизацию" моего "Планше", а потом жизнь наладилась. Моя. Тихон, придя в обычное состояние, избавил меня от всех проблем с бытом: больше не приходилось беспокоиться о чистоте одежды, питании и порядке в своей комнате.

То есть я и до этого и питался нормально, как все офицеры, и бардака в своём жилище не разводил, но для этого приходилось напрягаться, а теперь жизнь пошла как в отеле: всё делалось само собой.

Вот ёлки! Как же агрессивно фехтует! И ведь умело. Дико трудно пробиться сквозь его "парады", а самому в защите работать приходится очень аккуратно.

На короткой "дорожке" Засядько бы меня уделал - только работа на дистанции позволяла нейтрализовать атаки этого артиллериста-фехтовальщика. Не ожидал, честное слово. Такого соперника в этом веке у меня не было. Ни Кнуров, ни мэтр Жофре, ни Егорка таких проблем не доставляли, а ведь они не из последних...

Он, впрочем, тоже был удивлён, нарвавшись в дебюте наших поединков на мои связки из двух-трёх защит и подготовленные флешь-атаки.

Если взять среднее по нашим поединкам, то счёт будет где-то "пять-два" в мою пользу, но напрягаться приходилось изрядно - ни полсекунды "расслабухи" - наказывал мгновенно.

Когда Александр Дмитриевич снял маску после первого нашего поединка, на его лице читался весьма сложный "коктейль" чувств: удивление и восхищение, слегка приправленные лёгким раздражением.

- Удивили, Вадим Фёдорович, - произнёс соперник, пожимая мне руку, - совершенно необычная у вас техника.

- Тоже удивлён, - не остался в долгу я, - вы самый сложный соперник из всех, с кем мне приходилось скрещивать клинки.

- Здесь-то как раз ничего удивительного. Я, простите за нескромность, один из самых титулованных фехтовальщиков в армии. Но о вас-то я в этом плане никогда не слышал. Тем не менее, разделали вы меня "под орех".

- Во-первых "под орех" - это слишком: десять-шесть - вполне себе пристойный счёт. И я выиграл во многом из-за того, что некоторые мои приёмы вам незнакомы, не так ли?

- Не столько сами приёмы, сколько связки из них. И двигаетесь не совсем обычно...

- Двигаюсь как учили...

- А кто, позвольте узнать?

Итак... Очередная порция вранья про соседа-испанца в Америке, что, разумеется, вызвало тьму вопросов про страну, "где ни разу я не был"... В общем, вечер прошёл в "тёплой, дружественной обстановке" за парой бутылочек вина.

В дальнейшем мы с Засядько многому научили друг друга в плане фехтования и мне во всяком случае парочка вновь узнанных приёмов здорово помогла в будущем.